Первооткрыватели новой земли

ОТКРЫТИЕ ВОСТОЧНОГО БЕРЕГА] НОВОЙ ЗЕМЛИ

Между тем дни проходили за днями. Наступила зима. Часто падал снег. Губа Каменка покрылась льдом. Морозы достигали 10—15° С, но они не страшили: в избе было тепло. Досаждала лишь сырость. На одежде и книгах, которые находились на нарах, была плесень. Проветривание на свежем воздухе почти не помогало. Влажность увеличивало еще то обстоятельство, что изба топилась по-черному  и дверь   долго  приходилось   держать   открытой.

Пахтусов, отлично знавший по опыту прежних экспедиций, что грязь и неопрятность способствуют появлению цинги, заботился о том, чтобы его спутники содержали свое жилище в чистоте. Каждую субботу зимовщики мылись в  бане,   а  белье  меняли  два раза  в  неделю.

В конце сентября юго-западными ветрами, дувшими несколько дней подряд, пролив очистило, и Карское море до самого горизонта оказалось свободным ото льда. «Какие две противоположности!— писал он.— Когда мы были под парусами, тогда желали чистого моря, а теперь, как бы с досады, стараемся не видать его. По крайней мере нам остается ласкать себя надеждой на лучший успех описи в будущем лете».

И как ни досадовал Пахтусов на то, что экспедиция еще долго не сможет продолжить плавание, ему важно было убедиться, что при продолжительных западных ветрах, как и считал капитан Литке, льды действительно уходят далеко от восточного берега Новой Земли. Это подтверждается записью в «Дневных записках», сделанных спустя два месяца. Заглядывая вперед, отметим, что в ноябре лед ушел от берегов за горизонт. Такое положение продолжалось 18 дней. Если бы не морозы со свирепыми вьюгами и не полярная ночь, экспедиция могла бы описать восточный берег Новой Земли на большом протяжении. «Теперь,— отмечал Пахтусов в дневнике 2 декабря 1832 г.,— в полной мере убедился я, что Карское море иногда бывает совершенно свободно ото льда, в чем при начале покушений наших с 13 августа по 13 сентября начал было я сомневаться, встречая на каждом шагу непреодолимые препятствия ото льда».

В начале октября разыгралась буря. Узнав о ее приближении по сильному падению барометра, Петр Кузьмич распорядился укрепить парусинную крышу сеней и проверить, далеко ли от воды находится судно. Поднявшийся ветер взломал лед в губе Каменке. Вода прибывала очень заметно, и судно начинало бить о замерзшее дно. Не хотелось оставлять избу во время непроглядной метели, но пришлось выйти на улицу и подтащить судно еще выше на берег. Во время этой вылазки один из рабочих упал с утеса высотой около 6 м. С большим трудом ему все же удалось спастись.

День становился все меньше. Солнце даже в полдень едва поднималось над горизонтом. И вот наступил момент, когда оно не взошло вовсе. Пришла полярная ночь. Морозы усилились, достигая порой — 32° С. «От продолжительной стужи,— отмечал Пахтусов в дневнике 1 ноября 1832 г.,— окна изнутри покрылись льдом толщиной на 1 дюйм и не пропускали света зари. Окно, сделавшееся теперь совершенно бесполезным, закрыли мы снаружи досками, а избу обрыли снегом. С этого времени держали в избе огонь днем и ночью».

 Зимовщиков часто навещали белые медведи. Некоторые из них проходили недалеко от избы, другие заглядывали в сени, где хранились запасы провизии, и пытались лакомиться ворванью. Моряки палили в них из ружей, не причиняя, однако, большого вреда,— звери ухо