Первооткрыватели новой земли

УЧЕНЫЕ НА НОВОЙ ЗЕМЛЕ

После кончины П. К. Пахтусова одна за другой предпринимались попытки снаряжения правительственной экспедиции для завершения описи Новой Земли. В задуманном предприятии изъявлял готовность принять участие К. М. Бэр, недавно бросивший якорь в своем отечестве и избранный в действительные члены Петербургской академии наук. Однако моряки, выдвинувшие эту идею, потерпели неудачу. Тогда ученые решили действовать самостоятельно. Академики Ф. Ф. Брандт и К. М. Бэр составили обстоятельную записку, в которой обращали внимание академии на тот прискорбный факт, что «Новая Земля еще никогда не была посещаема зоологами и ботаниками» и что о животном и растительном мире этого острова почти ничего не известно. Далее Бэр и Брандт отмечали, что за последние десятилетия английскими полярными экспедициями доставлены науке богатые данные о животных Шпицбергена, Гренландии, Северной Америки. Тот факт, что Русский Север не исследован в естественноисторическом отношении, являлся укором академии.

«Предприимчивый дух российских народов,— писали Бэр и Брандт,— открыл Новую Землю раньше, нежели все прочие страны, за изъятием разве Гренландии. Итак, мы отстали только в одном ученом исследовании. Долг академии озаботиться подобными разысканиями».

На новоземельское путешествие академия отпустила 9 385 рублей. По ее просьбе к экспедиции прикомандировали прапорщика А. К. Цивольку. Кроме Бэра в плавании участвовали натуралист Дерптского университета Леман, художник петербургского Монетного двора Рэдер, препаратор Зоологического музея Филиппов и служитель Дронов.

Добравшись 10 июня 1837 г. до Архангельска, Бэр выяснил, что предоставленная экспедиции шхуна «Кротов» не может вместить всех его спутников. Бэр, собиравшийся взять на судно живую корову для мяса, вспоминал впоследствии, что с тем же успехом можно было бы погрузить   «Кротова»   на   живую корову.  «Сколь ни малым представлял я себе казенное судно, которое приказано было снарядить для нашего плавания, — писал Бэр,— но признаюсь, никак не ожидал найти его столь малым, как оно было на самом деле. В каюте могли лежать не более трех человек, а нас было четверо, кроме прапорщика Цивольки. Сколь ни были готовы мы жертвовать в этом случае нашим спокойствием, соглашаясь спать во время переезда на палубе, со всем тем не могли бы в случае счастливого успеха нашего путешествия поместить на таком малом пространстве всех найденных кож. и скелетов. Путеводитель наш, Циволька, истощил всю свою деятельность и ловкость для того, чтобы убрать каюту сколь возможно удобнее». Но сделать помещение для ученых более просторным он, разумеется, не мог.

Бэру удалось договориться с помором Афанасием Ереминым,- чтобы тот взял на борт лодьи «Св, Елисей» часть участников экспедиции.

Во второй половине июня путешественники покинули Архангельск, в окрестностях которого собрали ботанические и зоологические коллекции.