Первооткрыватели новой земли

ПЕРВЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Литке решил следовать на север, к мысу Желания. 29 июля достигли острова Адмиралтейства, «Откупщиков,— отмечал Литке,— описывал его точно таким, каким мы его нашли прошлого года, то есть окруженным на большое расстояние мелью. В проходе между им и матерым берегом так мелко, что никакое судно пройти не может».

Проверяя прежние описи, Литке советовался с Откупщиковым и присваивал те самые названия географическим пунктам, которые им некогда дали поморы.

В ночь на 1 августа бриг пересек 78-ю параллель, не встретив во время плавания ни одной льдины.

«Счастье скоро избаловывает человека,— писал Литке.— Это беспрепятственное до столь возвышенной широты плавание приучило нас мыслить о достижении северовосточной оконечности Новой Земли как о предприятии не только сбыточном или возможном, но даже несомненном».

Однако вскоре вахтенные заметили на горизонте ледяные горы, а затем в зрительные трубы моряки различили впереди громадные ледяные поля. Температура воздуха неожиданно понизилась, наплыл густой туман. Почти полное отсутствие волнения при сильном ветре напомнило Литке о близости льдов. Около полуночи исполинская гряда ледяных полей преградила путь бригу. Литке считал, что этот лед пригнало ветром из «Сибирского океана», который, как правило, блокирует северную часть Новой Земли. Правда, продолжительные южные ветры могут отогнать их от берегов, но как только ветры задуют с севера, льды снова приближаются к берегам Новой Земли. По этой причине плавание вокруг мыса Желания «бесконечно затруднительно и опасно».

«Достойно примечания,— писал Литке,— что лед, ныне нас остановивший, находился в том же самом почти месте и в таком же положении, как и тот, который принудил нас воротиться в прошлом году. Известно, что в некоторых местах полярных стран в то же время года встречается лед обыкновенно в одинаковом положении... Но у Новой Земли подобное явление не было, кажется, доселе замечено. Если это не простая случайность и лед в сем месте действительно всегда одинаковое положение сохраняет, то причиною сему могут быть течения у берегов Новой Земли».

В тот же день Литке увидел мыс, у которого был остановлен льдами в прошлом году. Всецело полагаясь на рукописную карту Адмиралтейского департамента, он тогда считал, что достиг мыса Желания, но вскоре, по возвращении в Петербург, в «Большом Атласе» Блау обнаружил карту Баренца и, сверя ее с собственными наблюдениями, усомнился в том, что его экспедиции удалось достичь мыса Желания. Теперь Литке окончательно убедился, что видневшийся впереди мыс не являлся северной оконечностью острова. То был мыс Нассау.

«Итак,— писал Литке,— неведение Баренцевой карты и неисправность других были причиною ошибки, по-видимому, грубой. Нельзя при сем случае не заметить, сколь неосновательно и опасно изменять без достаточных и сильных причин оригинальные карты мореплавателей. Как бы мореходец мало искусен ни был, но, видя глазами берег, им описываемый, имеет он более средств и возможности изобразить верно положение, нежели самый искусный и ученый географ, блуждающий в неисходном лабиринте показаний, чаще ложных, нежели справедливых. Всякую перемену в подлинной карте, сделанную не на самом месте, должно почесть искажением, которое последующих мореплавателей может иногда ввести в самые пагубные ошибки».

Исследователь не предполагал, что на карте Баренца, помещенной в «Большом Атласе» Блау, северная оконечность Новой Земли показана с гораздо большей ошибкой, чем на русской рукописной карте. Но об этом Литке узнал лишь спустя почти полвека.